Точка зрения
Исполнительный директор Конфедерации патронатов РМ Владислав Каминский № 46 (1308) 13 Дек. 2019 Занятость понесла потери

Статистические индикаторы занятости в Молдове поменялись. При этом на реальный потенциал рынка труда это не произвело никакого впечатления. Трудовая тень и кадровый голод толкают участников на «крайние меры».

 

Как свидетельствует квартальная статистика, снижение налогов на труд и повышение пенсионного ценза не повлияли на общий уровень занятости. Больше рабочих мест не стало. По мнению главного специалиста НБС Елены Вуткаревой, не повлияла радикально на общий уровень занятости и изменившаяся в этом году методика расчета занятого в национальной экономике населения с учетом распространения статистической выборки анкетирования рабочей силы на значительно уменьшенное количество народонаселения (с 3,5 млн чел. до 2,7 млн чел.).

«Абсолютные значения с начала 2019 года, когда была введена методика, и по 3-му кварталу (около 910 тыс. чел. занятого населения) отражают существенное, по сравнению с аналогичными периодами 2018 года (1,252 млн чел. по итогам года), сокращение численности рабочей силы. Но эти цифры мало сопоставимы, - пояснила специалист. - В основу новой методики легла резолюция МОТ, описывающая 5 типов трудовой деятельности, из которых при расчете рабочей силы учитывается только производительный труд, за который человек получает оплату или прибыль. Таким образом, из числа занятых были исключены свыше 200 тыс. занятых на приусадебных участках лиц, использующих результаты труда для своего конечного потребления».

Доля несельскохозяйственной деятельности в 3-м кв. 2019 г. составила 77,5%. Численность занятых в промышленности составила 13,7%, в строительстве - 8,7%, а в сфере услуг - более половина занятых (55,1%). 73% населения заняты в частном секторе и 27% - в государственном.

Для сопоставимости отметим другую тенденцию. Из страны, в которой доля занятого в аграрном секторе росла, Молдова превратилась в страну с убывающим потенциалом рабочей силы для сельхозпроизводства. Как свидетельствуют данные, в 2017 г. в аграрном секторе были заняты 390 тыс. чел. или 32% занятых, в 2018 году – соответственно 452 тыс. и 36%. При этом 50%, посвятивших себя труду на земле, делают это «для собственного потребления». А вот в 2019 году только каждый 5-й человек занят в сельскохозяйственном секторе (22,5%). Чудеса статистики, не учитывающей, что одним натуральным хозяйством «сыт не будешь», или конгломерация заведомо искажающих статистический профиль занятости фактов? Ведь с учетом сокращенного официального показателя народонаселения уровень занятости подскочил бы при старой методике расчетов.

Кстати, переход приусадебного труда в категорию, не приносящего экономике прибавочную стоимость, сокращает к тому же показатели теневой занятости, которая традиционно сосредоточена на селе. Вопрос об единообразии подходов, применяемых не только на Западе, но и в странах постсоветского пространства, упирается не столько в адекватность применяемой методики, сколько в специфику распределения труда в Молдове. Для аграрной страны с убывающим потенциалом рабочей силы новая методика проигрышна, поскольку не учитывает вариабельность и сезонность трудовой деятельности в сельских регионах, а также вынужденную мобильность трудовых ресурсов. С этим согласны и эксперты.

Неформальная (в том числе теневая) занятость в Молдове относительно невелика, отличается по структуре от сопоставимых стран и не увязана с уровнем налогообложения труда. Она характерна для всех секторов экономики, оценивается в диапазоне 18-27% в зависимости от вида «тени» и отраслей, для которых она специфична. Снижение налогов на труд, понижение ставок НДС для некоторых секторов экономики не дало результатов. Долгосрочный тренд на увеличение трудовой тени - проблема, не имеющая общего решения. Спрос и предложение рабочей силы взаимно тормозят друг друга, поскольку характер труда в последние годы претерпел существенные изменения, предполагают эксперты.

В неформальном секторе в 3-м кв. 2019 г. 18,2% от общего числа занятых в экономике работали, а 25,5% имели неформальную работу. Из числа лиц, работающих неформально, работники составили 27,5%. В «конвертах» заработную плату получали 9,6% наемных работников, почти столько же работников получали дополнительный теневой заработок. Преобладают традиционно по теневым зарплатам сельское хозяйство (55%), строительство (15%), торговля (14%).

Страны с формирующейся рыночной экономикой находятся на гребне технологического сдвига, изменяющего характер труда, говорят эксперты ВБ. (Об этом подробнее в следующих публикациях.) Для социальной интеграции необходимы возможности для бюджетного маневра, а многие развивающиеся страны, для которых характерны недостаточная налогооблагаемая база, масштабный неформальный сектор экономики и неэффективное управление, испытывают дефицит средств.

«При этом существует немало возможностей для улучшения ситуации, например, за счет более эффективного взимания налогов на имущество в городах или введения акцизов на сахар и табак. Последние, помимо всего прочего, обернутся прямыми выгодами для здоровья. Другими возможными источниками финансирования являются взимание косвенных налогов, реформирование систем субсидий и сокращение масштабов уклонения международных корпораций и, прежде всего, новых платформенных компаний, от налогообложения», - предлагает возможные решения Всемирный банк в свежем докладе, посвященном меняющемуся характеру труда на современном этапе.

Структура занятого населения по профессиональному статусу: наемные работники из числа занятых - 76,1%.
Из них 88,5% наняты бессрочно. Практика найма на основе устных соглашений (без заключения контракта) распространена
на 9% работников.
 

Влияние депопуляции, трудовой миграции, теневой занятости на рынок труда в Молдове имеет, по сути, решающее значение. Это дефицит официальных рабочих мест, низкий спрос на них и весьма жесткое по мировым меркам трудовое законодательство. Первая причина, в сущности, указывает на факторы вне рынка труда: при демонстрируемом работодателями постоянно высоком спросе на кадры и при быстро падавшей безработице дефицит новых рабочих мест является очевидным следствием низкого уровня инвестиций. При этом большинство экономистов, в том числе правительственных, полагают, что как раз демографические проблемы являются для инвесторов с некоторых пор одним из ограничителей для вложений.

Численность безработных - 37,8 тыс. человек. Уровень безработицы (по МОТ) в стране составил 4%. Численность официально зарегистрированных безработных в Национальном агентстве по трудоустройству на 1 сентября 2019 года составила 11,7 тыс. человек. Среди молодежи (15–24 года) уровень безработицы составил 11,3%, а в возрастной категории 15–29 лет этот показатель составил 8,4%. Доля молодежи NEET6, которая нигде не работает и не учится, составила 27,6% от общего числа молодых людей в возрасте 15-29 лет.

Хотя не все столь очевидно. Ресурсы, правда, скрытые в неформальном секторе, среди неактивной части населения, есть. Но, по-видимому, развивать их никто не собирается. Куда легче заимствовать зарекомендовавшие себя инструменты привлечения рабочей силы – лизинг работников. Такая инициатива со стороны Конфедерации патронатов РМ, по словам ее исполнительного директора Владислава Каминского, есть, как и соответствующий законопроект, который продвигается силами Экономического совета при премьере.

«Таких вариантов законопроекта о лизинге рабочей силы даже три, - говорит Владислав Каминский, - активно подключилась Американская торговая палата в Молдове AmCham, не исключает возможности существования такого нормативного акта, против которого выступают профсоюзы, и профильное министерство. Опыт Германии, Польши, России использования этого механизма в целях диверсификации рабочей силы и устранения кадрового голода говорит сам за себя».

Различные управленческие технологии, позволяющие обеспечить бизнес-процессы компании необходимыми трудовыми ресурсами, используя услуги сторонней организации лучше было бы называть арендными правоотношениями, или заемным трудом. Все-таки человек – не предмет лизинга, и выбор в конечном итоге остается за ним. В Молдове, по слухам такая практика негласно существует, и узаконить услуги по предоставлению персонала в качестве разновидности аутсорсинга мешает пока неповоротливость государственных структур.

В США и странах Западной Европы более 90% компаний периодически пользуются услугами временного персонала, в штате кадровых агентств, которые предлагают данную услугу, состоят до 1,5% от общего количества занятых людей. О масштабах рынка в мире можно судить исходя из того факта, что ежегодно число компаний, специализирующихся на кадровом лизинге, увеличивается в 1,5 раза.

Для Молдовы, как считают в профильном министерстве, было бы лучше обойтись без специализирующихся на этом частных кадровых агентств, которые зарекомендовали себя не с лучшей стороны. В любом случае, если арендным отношениям на рынке труда дадут ход, то речь скорее всего пойдет о приемлемом способе легализации иностранной рабочей силы, уверены эксперты. На более смелые эксперименты с внутренними трудовыми ресурсами государство вряд ли отважится – нет времени и умения.

Автор: Ирина КОВАЛЕНКО