Случайно ли международный День театра совпадает с весенним равноденствием, когда в античной Греции наступало карнавальное время Больших Дионисий?
Хорошо забытое новое
Что в нашу эпоху, вскормленную эстетикой модернизма, следует считать классикой? Ведь сформировалась уже классика инноваций. Более того, оказалось, что новое — хорошо (или плохо?) забытое старое. Потрясение, которое испытал 92 года назад скорбный гений Антонен Арто, когда увидел в Париже выступление группы с острова Бали, соединило оборвавшуюся связь театра с его истоком, ритуалом. С тех пор 92 года продолжается поиск обновленного синтеза вертикали и горизонтали, ритуала и драмы. Поначалу пробовали ритуальные формы, близкие к уже известным древним вариантам. Но эта материя все утончалась, трансформировалась.
Сегодня театральный ритуал — классика, которая остается абсолютно непривычной. В современном виде этот феномен совсем не похож на себя прежнего. Он дышит в перформансе и хэппенинге, контемпорари и рок-концертах. В ироничности нынешнего искусства, которая восходит к карнавальной идиллии человека и Универсума, к смеховой катарсиальной мифологии древности.
Но для большинства театральной публики ритуал остается чужаком. Кто спорит, это начало искусства. Но, может быть, там его и оставить, где он возник? Зачем ворошить прошлое? Откуда такая ритуальная жажда?
Форму трудно принять, если не различаешь ее сущность, смысл. А понимание этого смысла пока ускользает, хотя его провозглашал Антонен Арто, демонстрировал Жан-Луи Барро, нашептывал Питер Брук, обнажал Ежи Гротовский.
Основа искусства, игры, творчества — ощущение, что в нас и даже в мире есть светлая невидимая сила, которая может быть точкой опоры и диалога между человеком и средой. Тогда каждое, даже самое небольшое действие — поступок. И все не напрасно. Да, по этому можно тосковать, это можно возвращать себе. Получается, искусство культивирует и расширяет волшебную подоплеку игры, которая актуальна для жизни в целом.
Пять уровней полифонии
К международному Дню театра подарок к празднику в виде ритуала получили и кишиневцы. Например, спектакль «Ворон», сыгранный недавно на смотровой площадке Музея истории города при поддержке Управления культуры примэрии Кишинева и компании «GloriStar». Автор и режиссер — Вадим Елени, актер Студии театральной импровизации ZaO, которая открыла свой 16-й сезон этим проектом. «Мы с 2007 года позиционируем себя как ритуально-драматический театр, - отмечает директор Студии Елена Кушнир. - Но настолько бескомпромиссных по жанру спектаклей еще не делали: здесь драматической составляющей в игре совсем чуть-чуть».
Уникальность «Ворона» - в принципе полифонии. Начнем с полифонии жанров: во-первых, перед нами инновация ритуала. Во-вторых, «Ворон» летает, где хочет; его можно встретить в самой неожиданной точке города. Этот жанр называют site specific. Далее - интерактивность: участие зрителей. Начало играют актеры, середину - актеры и зрители, которые заранее посещали актерские тренинги в Студии. В финале играют все, кто хочет. Для них перед спектаклем проводится короткий тренинг.
Кроме жанрового спектра, «Ворон» разворачивает полифонию звучаний. С этой стихией было непросто освоиться и актерам при подготовке проекта, и публике.
Наконец, сюжетная полифония: несколько слоев происходящего одновременно.
«Поэтому он внимательно слушает птиц»
При такой концептуальной сложности «Ворон» - режиссерский дебют Вадима Елени. Сам он считает, что для актера импро-драмы это естественно, контакт с интуицией открыт. В ZaO-Студии режиссерские дебюты актеров начались с проектов Юлии Пынзарь: «Вижу Ангела» в 2020 году, «Коринфяне» в 2022. Теперь в репертуаре небольшого театра — очень разные по форме и чувствам спектакли. Но близкие по устремлению, по уровню задач.
Игра строится вокруг песни, которую Вадим написал на собственные стихи. Самые простые действия в этом тексте становятся магическими: хлопнуть рукой по луже, стоять босиком на земле («ступни радуют, стоят, слушают песни кротов, червяков танцы»). Слушание птиц уводит человека вверх: он превращается в Ворона, черными крыльями собирающего огонь Солнца. Ворон — многовековой архетип Трикстера, шутника и плута, творящего мир. Что же он делал на кишиневской Башне в начале весны?
«Наш «Ворон» предлагает публике вот что: позволить себе ощутить внутреннюю гармонию как источник силы, - говорит Вадим. – Как действенный инструмент решения в ситуации столкновения со злом. Гармония – недооцененное состояние. Но, кажется, у нас получилось привлечь внимание зрителей к поиску этой силы в себе. В ком-то больше, в ком-то меньше. Не будем жадничать! Малое изменение может стать началом большого».
Итак, «Ворон держит ладонь на остром» — ощущает присутствие зла, но «смотрит прямо» — делает свое дело: его внутренняя сила преображает негативные энергии в свет. Кстати, в древних космогониях Ворон-Трикстер тоже взаимодействует с пламенем Солнца.
«Я знаю, что-то во мне изменится»
На заднем плане игры сидит молодая женщина. Единственный звук, который исходит от нее — звонкое падение «зерен» в два таза, стоящие на обширном, как озерцо, подоле платья. Эти «зерна» — разноцветные фасолины и пуговицы. Снова простота вещей, действий, которыми актриса (Мария Суперник) удерживает в равновесии многомерность происходящего.
«Проявления в ритуале не являются привычными нам способами обмена информацией, - рассказывает Вадим Елени. - Звуки, слова, движения стремятся выразить невыразимое, коснуться струн нашего мировосприятия на уровнях, которые не поддаются описанию и потому, к сожалению, задействуются реже, чем стоило бы».
Парадоксальные действия ничего не объясняли, но были проводниками конкретной энергии - и в результате работали, формируя состояние зрителей. Пение Вадима, речитатив Юлии Пынзарь, беготня сюрреалистического персонажа в спецовке (Владимир Шиманский), который деловито мастерил ожерелья из хлеба... Во всем этом ощутимо жила глубина. С ней непросто было совпасть, но вот отклик зрителя: «Я знаю, надо подождать, и что-то во мне изменится».
После того, как зрители взлетели вместе с Вороном к Солнцу, финал стихотворения вдруг возвращает на землю: «Ворон торговал в магазине, к магазину вела лестница.» Однако и в магазине Трикстер продолжает свое главное занятие: держит ладонь на остром, смотрит прямо. Границы исчезают, обычное не противоречит вечному. Изменение произошло.
Многоголосье сменилось тишиной, после актеров на сцену вышли зрители, дождливый вечер обернулся ярчайшим закатом. С Днем театра, Кишинев!